Я помогу тебе всё забыть!
Как вычислить траекторию снайперских пуль?..
"Он знал, что выйти из игры живым ему не дадут, и тщательно спланировал отход. Метельной ночью засветился в баре "Сахара", лениво пил виски, трижды подкладывая лёд, потом снял смазливую девицу из залётных, с которой демонстративно в обнимку прошёлся по Невскому, на углу Литейного остановил частника, не таясь и не путая маршрут доехал до сауны "Алиби". Предложив спутнице за сто долларов расслабляться до шести утра в оплаченных аппартаментах, покинул сауну через чёрный ход, перелез через кирпичную ограду и на тонированном чёрном "Жигулёнке" покинул город по Московскому шоссе.
В бардачке лежали документы на имя Новосибирца Олега Нелюбина. Двухкомнатная квартирка была куплена "для отхода" год назад, а её хозяин, по легенде для соседей, находился на заработках.
С момента поворота ключа в замке зажигания наркоторговец Алексей Войницев, по кличке "Вой" прекратил своё существование. Его документы остались в элитной высотке, на стлике рядом с работающим в режиме сна компьютером. Здесь же на парковке стоял превратившийся в большой сугроб тонированный "бумер", а на офисном столе компании "Тайм нау" красовался бодро расписанный план деловых встреч на неделю.
Жигулёнок мчался по шоссе в субботей ночи, в понедельник Олегу Нелюбину предстояло дождаться на перроне маленького российского райцентра поезда Москва-Новосибирск и начать новую жизнь в сибирском мегаполисе. Опытные люди давно подсказывали ему, что "топить концы" нужно в больших отечественных промышленных городах. У "фирмы" существовали ликвидационные схемы на каждого сотрудника, вплоть до босса Митрича, поэтому сибирский откат был подготовлен тщательно и заблаговременно, а несколько дней назад обострённое чутьё профессионала подсказало Вою: "Пора!"
-Я сделал их всех, Машка!- восторженно вопил про себя внешне спокойный ещё молодой человек с преждевременной сединой в коротко стриженной шевелюре, вглядываясь в ночное заснеженное шоссе.
Хрупкая большеглазая студентка из Барнаула была тоже "спланирована" для новой жизни компьютерного дизайнера Олега Нелюбина. Вой "раскопал" Машу год назад в студенческой столовке барнаульского мединститута. Влюбить в себя неискушенную провинциалку оказалось не так уж трудно, теперь девушка обживала его холостяцкие аппартаменты и наверняка прожужжала уши соседям о том, как она ждёт своего Олежку с заработков. Наивность и чистота Маши были для Воя настоящим открытием: привыкший фильтровать базар профессиональный конспиратор уже несколько раз думал о том, что после смерти матери Маша была единственной живой душой, перед которой ему хотелось открыться и исповедаться о своём прошлом.
С замиранием сердца он вошёл во двор своего нового дома, сердце на мгновение замерло, когда он увидел курящего в подъезде хмурого парня лет двадцати пяти. "Будь что будет!"- подумал Вой, поднимаясь мимо неприятного типа к лифту. От ощущения беззащитности неприятно заныла спина между лопатками.
"Идиот! Боже, какой идиот!"- проклинал он себя, возносясь к пятому этажу, к спасительной кнопке дверного звонка. Из распахнувшейся навстречу двери на него повеяло теплом и домашним уютом.
-Олежек! Родной! Ты вернулся!
Непроходящее ощущение тревоги не покидала Воя ни на минуту, не давая быть беззаботным очкастым губошлёпом Олежкой Нелюбиным. В подъезде у него продолжала ныть и чесаться предательская точка между лопаток, днём, стоя у окна, Вой по нескольку часов вычислял предполагаемые траектории снайперских пуль из окон и чердаков соседних домов, снова и снова находил их и проклинал себя за неосмотрительность при покупке этой квартиры.
Гуляя с Машей по рынкам и магазинам, он часто оборачивался, проверяясь на предмет "хвоста", засыпая, успокаивал себя тем, что это бред, шиза, что Митрич и те, кто за ним стоит могли упредить его ещё в Питере, легко протаранить или пристрелить в пути или встретить в первое утро у подъезда. Если же этого не произошло, значит, он их переиграл, он их сделал и не надо изводить себя бессмысленными страхами. С подобными мыслями он засыпал, обнимая прильнувшую Машу. А уже через час просыпался от собственного крика в неприятном липком поту.
-Олежка. что с тобой?
Сумасшедшая жажда исповеди с каждым днём всё сильнее распирала его, подавляя остатки рассудка и здравого смысла. В тот день в городе он трижды увидал у себя за спиной одного и того же человека. Изменив маршрут, он с час сидел в столовке Аладемгородка, а потом заказав частник ещё час стоял в подъезде по приезду домой. А за полночь в постели раскололся, раскрыл единственной близкойй душе своё недостойное прошлое.
Впервые в жизни он трясся в рыданиях, умоляя Машу простить его за то, что он подвергал её такой опасности и, кажется, портил ей жизнь.
-Успокойся!- сказала девушка. - Я помогу тебе забыть это!
Утром она настояла на поездке в лес. Природа лечит сильнее лекарств и людей, а значит, им необходимо как можно чаще бывать на воздухе. В солечный денб среди вековых елей и кедров Вой впервые за последнее время почувствовал себя Олежкой. Наверное, такой должна быть их новая с Машей жизнь - чистая, как этот свркающий пушистый снег, как тропинки, испещрённые ученическим почерком опавших веточек и хвоинок.
С косогора открываля потрясающий вид на Обь. Безраздельный просто опьянил Воя и впервые жизнь показалась ему счастливой.
-Я счастлив, Машка! Я счастлив! Ты меня слышишь? Мы будем жить! Я никого не боюсь! Я их всех сдела-а-а-а-ал!
-Сделал, говоришь?- в её голосе за спиной прозвучала колючая ирония.
Он хотел обернуться, посмотреть ей в глаза, может быть, даже что-то предпринять, но следующая фраза парализовала его и заставила вспотеть от ужаса:
-Привет от Митрича, лох!
В тот же миг он почувствовал тупой удар в ту самую "чесавшуюся" точку между лопаток и упал ничком в сухой колючий снег.
Девушка осторожно приблизилась, ногой придавила тело к земле и выстрелила повторно в затылок.
В квартиру на Магистральной петербурженка Маша уже не вернулась. В ячейке камеры хранения её ждали деньги, новенький загранпаспорт на имя Ирины Макеевой и авиабилет в Токио..."